Масштаб использования ИКТ детьми во всем мире неуклонно растет, причем дети все более младшего возраста получают доступ к различным видам цифровых технологий и Интернету и используют их (UNODC, 2015; Duggan et al., 2015; Global Kids Online, 2016). В то время как ИКТ предоставляют детям возможность общаться с другими людьми, получать доступ к информации, делиться информацией, а также строить отношения, такие технологии также ставят под угрозу безопасность детей и делают их уязвимыми к киберпреступлениям, таким как кибертравля. Кибертравля предполагает использование детьми ИКТ «для досаждения, унижения, запугивания, оскорбления или иных нападок» в отношении других детей (Maras, 2016, p. 254). Таким образом, в отличие от киберпреследования и кибердомогательства, дети являются как исполнителями, так и жертвами этого киберпреступления. Как отмечается в модуле 2 об основных видах киберпреступности, правило, ограничивающее использование этого термина инцидентами, в которых дети являются и исполнителями, и жертвами этого киберпреступления, не является общепринятым (UNODC, 2015). Например, в Австралии и Новой Зеландии кибертравля может осуществляться с участием взрослых.
Среди молодых людей, которые становились жертвами кибертравли, наблюдались случаи самоповреждения, такие как порезы кожи, попытка самоубийства и самоубийство. В 2013 году канадская девочка-подросток из Галифакса (провинция Новая Шотландия) покончила жизнь самоубийством в результате непрерывной кибертравли и издевательств со стороны одноклассников и других лиц после того, как в ее школе и родном городе, а также в других районах была распространена фотография с изображением сексуальных надругательства над ней во время ее группового изнасилования (Newton, 2013). Аналогичный случай произошел в 2015 в Калифорнии, где девушка-подросток покончила с собой после того, как подверглась сексуальному насилию, и фотографии с изображением надругательств над ней были распространены среди ее сверстниц в сети. Эта молодая женщина подвергалась домогательствам и унижениям, когда фотографии надругательств стали быстро распространяться в сети, что привело к ее самоубийству спустя восемь дней (Flynn and Henry, 2018). В 2018 году 14-летняя австралийская девушка также покончила жизнь самоубийством, после того как подверглась травле в Интернете (O'Brien, 2018).
Взрослые и дети охотно размещают свои фотографии и/или видео в социальных сетях и на платформах обмена видеоматериалами, таких как Instagram, Twitter, YouTube и Vine, с хэштегом #roastme («поджарь меня»), предлагая другим людям публиковать в их адрес оскорбления (Kent, 2017). В некоторых случаях цель «поджарки» заключается в заваливании жертв оскорбительными комментариями, изображениями, видео и т.д. до тех пор, пока жертвы будут больше не в состоянии терпеть оскорбления и демонстрировать реакцию (например, плакать, причинять себе вред и т.п.), которую желают увидеть те, кто их «поджаривал» (Clarke-Billings, 2016). Этот феномен стал популярным после демонстрации телевизионного шоу «Поджарь звезду», где целенаправленным унижениям подвергают звездную знаменитость - обычно американскую - первой величины, которая, как правило, ранее в той или иной форме становилась объектом публичного позора (например, Чарли Шин (Charlie Sheen), Дэвид Хассельхофф (David Hasselhoff) и Розанна Барр (Roseanne Barr)).
Дети, которые занимаются кибертравлей, используют текстовые сообщения, электронные письма, веб-сайты, блоги, опросы, сообщения в социальных сетях, мгновенные сообщения, игровые сайты и сайты виртуальной реальности с целью унижения, очернения, домогательства, оскорбления, распространения ложной информации, сплетен и слухов, угрозы и/или изолирования, вытеснения и маргинализации других детей. Как и в случае киберпреследования и кибердомогательства, существует два типа кибертравли: прямая кибертравля (т.е. лицо, осуществляющее кибертравлю, совершает прямые нападки на жертву) и кибертравля чужими руками (т.е. другие лица осознанно или неосознанно оказывают содействие в кибертравле жертвы) (Maras, 2014). Лица, осуществляющие кибертравлю, и/или другие лица, оказывающие им содействие, могут опубликовать персональную информацию о жертве, такую как домашний адрес и номер телефона, в открытом доступе (это одна из форм доксинга). Эта информация может использоваться для дальнейшей виктимизации объекта кибертравли. Опубликование адреса жертвы также может привести к домогательствам, травле и преследованию в реальной жизни и может повлечь за собой причинение жертве физического вреда. В открытом доступе могут также размещаться имя пользователя, пароль и другие учетные данные жертвы. Размещение учетных данных жертвы в сети может повлечь за собой кражу личной информации жертвы, ее фотографий, видео, документов и прочих предметов, содержащихся в ее учетной записи, другими лицами. Эти учетные данные могут также использоваться для того, чтобы выдать себя за жертву и совершать действия (например, размещать непристойные и оскорбительные комментарии в адрес других лиц или публиковать какие-либо материалы, которые могут унизить жертву, такие как обнаженные фото жертвы или видео с изображением неуклюже танцующей жертвы), которые спровоцируют негативную реакцию других лиц (например, оскорбительные комментарии и высмеивание жертвы).
Сторонние наблюдатели играют важную роль в кибертравле; они преднамеренно или непреднамеренно помогают лицу, осуществляющему кибертравлю, путем нажатия на кнопку «мне нравится», вторичной публикации его сообщений или иным образом поддерживая кибертравлю, защищая жертву или не предпринимая никаких действий. Сторонние наблюдатели могут проявлять нежелание вмешиваться из-за социальной дилеммы, когда решения основываются скорее на личном интересе, а не на интересе группы или коллектива, даже когда практическая польза от действий в коллективных интересах выше, чем польза от преследования личного интереса. Исследование показало, что такое бездействие на благо коллектива вызвано недоверием и неуверенностью в том, что другие люди также предпримут действия в интересах коллектива и присоединятся к человеку в этих усилиях (Kohm, 2015).
Зачастую законы о кибертравле принимаются в качестве ответных действий, т.е. они внедряются после совершения самоубийства ребенка в результате кибертравли. Это можно наблюдать на примере Италии, где закон №.71 от 29 мая 2017 года был принят после самоубийства жертвы, которая выпрыгнула из окна третьего этажа здания в результате непрекращающейся и масштабной кибертравли со стороны нескольких злоумышленников (Reuters, 2017). Однако страны обязаны защищать детей, и эта обязанность, наряду с обязательствами в отношении защиты прав детей, закреплена в Конвенции о правах ребенка. Статья 37(a) данной конвенции гласит, что ни один ребенок не должен подвергаться «пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания». Комитет Организации Объединенных Наций по правам ребенка признал, что «несвязанные с применением физической силы виды наказания…[считаются] жестокими и унижающими достоинство и как таковые несовместимы с Конвенцией. К ним относятся, например, наказание уничижением, оскорблением, клеветой, превращение детей в предмет издевательств, использование угроз, запугивание или высмеивание ребенка ( CRC/C/GC/8). Следовательно, кибертравля является явным нарушением Конвенции о правах ребенка. Кроме того, кибертравля нарушает и другие права ребенка, такие как право детей на свободу от дискриминации (статья 2), свободу выражать свое мнение (статья 13), неприкосновенность личной жизни (статья 16) и другие.
В то время как в некоторых странах действуют национальные законы о кибертравле (например, Закон Японии о поощрении мер предотвращения издевательств 2013 года и Закон Италии №.71 от 29 мая 2017 года), ответственными за принятие мер по защите благополучия учащихся считаются в первую очередь образовательные учреждения, которые должны защищать детей от издевательств (в том числе от кибертравли) и реагировать на инциденты, которые угрожают безопасности и благополучию детей. Национальные законы, такие как Закон Швеции об образовании 2010 года (Закон 2010: Закон об образовании 800) и Закон Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии о детях 1989 года, определяют границы таких обязанностей. В Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии школы обязаны иметь четкую политику, в которой первоочередное внимание уделяется обеспечению безопасности и благополучия детей и принятию мер по защите детей от угроз безопасности и здоровью (таких как кибертравля), предотвращению таких угроз и реагированию на них.
Далее: Киберпреступления против личности на гендерной почве 
Наверх
