Данный раздел содержит предложения по аудиторным или подготовительным учебным упражнениям, в то время как задание для выполнения после занятия, предназначенное для оценки понимания учащихся, предложено в отдельном разделе.
Упражнения в этом разделе лучше всего подходят для групп до 50 учащихся, которых можно легко разделить на небольшие группы для обсуждения примеров или проведения работы перед тем, как представители группы представят ее результаты всей аудитории. Несмотря на то, что можно иметь такую же структуру из небольших групп в большой аудитории, состоящей из нескольких сотен учащихся, это более сложно, и лектор, возможно, пожелает адаптировать методы работы с группами, обеспечив достаточное время для групповых обсуждений и представления обратной связи всей аудитории. Самый простой способ провести обсуждения в небольших группах в большой аудитории - попросить учащихся обсудить вопросы с четырьмя или пятью учащимися, сидящими рядом с ними. Дайте ограничение по времени, но не все группы смогут предоставлять обратную связь в каждом упражнении. Лектору рекомендуется делать произвольный выбор и пытаться предоставить возможность обратной связи хотя бы один раз за время занятия всем группам. Если время позволяет, лектор может провести общее обсуждение после представления каждой группой обратной связи.
Все упражнения в этом разделе подходят для студентов магистратуры, так и бакалавриата. Однако, поскольку знания учащихся перед началом обучения и то, насколько они сталкивались с ними, сильно отличаются, решения о целесообразности упражнений должны основываться на их образовательном и социальном контексте.
Разделите учащихся на небольшие группы, в идеале по 5-7 человек. Попросите их придумать короткие сценки длительностью максимум 5 минут, каждая из которых будет посвящена вопросам, рассматриваемым в настоящем Модуле, например, о лице, которое находится под арестом по ложным или неуказанным обвинениям; или которое содержится под стражей на неопределённый период времени; или которое содержится под стражей без связи с внешним миром; или к которому применяется чрезвычайная выдача (тайное задержание, применение принудительных методов допроса и т.д.); или которому грозит принудительное возвращение в страну, где он может столкнуться с реальной угрозой применения к нему пыток; о гражданском лице, которое интернируется в ходе немеждународного вооруженного конфликта.
Каждый человек в группе должен выбрать роль, например, пострадавшего лица, членов его/ее семьи, сотрудников правоохранительных органов, судебных властей, и желательно, чтобы учащиеся не только рассмотрели соответствующие правовые вопросы, но также и то, как они могут чувствовать себя, играя свою роль, которая потом будет изображена в коротких сценках.
В зависимости от имеющегося времени, размера аудитории и т.д., некоторые или все сценки могут быть воспроизведены перед другими учащимися.
Г-н Насруллоев являлся гражданином Таджикистана, бежавшим в Российскую Федерацию. Генеральная прокуратура Таджикистана предъявила ему обвинение в преступлениях, включая участие в антиправительственной организации, участие в вооруженной группе с целью подрыва государственных институтов, подрывную деятельность, государственную измену и участие в заговоре с целью захвата государственной власти. Г-н Насруллоев был арестован в Москве и содержался под стражей более трех лет до того, как Верховный суд Российской Федерации окончательно отказал в его выдаче.
В своем решении в деле Насруллоева Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) посчитал, что положения российского уголовного права по вопросам содержания под стражей с целью выдачи не отвечают требованию правовой определенности. ЕСПЧ отметил разные правовые позиции национальных властей по вопросу правовых норм, действующих в отношении лиц, содержащихся под стражей в связи с требованием о выдаче. В частности, ЕСПЧ отметил недостаточную определённость в отношении сроков, применимых в соответствии с положениями российского законодательства. ЕСПЧ посчитал (п. 77), что «положения российского законодательства, регулирующие содержание под стражей лиц с целью выдачи, не являются ни точными, ни предсказуемыми в применении и не соответствуют требованиям Конвенции в части «качества закона». В данных обстоятельствах ЕСПЧ пришел к заключению, что содержание под стражей осуществлялось в нарушение права на свободу.
Г-н Фокс и г-н Кэмпбелл были остановлены полицией и блокпостом вооруженных сил в Северной Ирландии (которая в то время была охвачена чередой террористических атак) и доставлены в полицейский участок для допроса. Через двадцать пять минут после их доставки в полицейский участок они были проинформированы, что задержаны согласно Разделу 11(1) Закона Северной Ирландии (чрезвычайные положения) 1978 года по подозрению в терроризме. Никакой дополнительной информации в тот момент предоставлено не было.
Спустя пять часов (в случае г-на Фокса) и семи часов (в случае г-на Кэмпбелла), полиция допросила их по поводу их членства в террористической группировке Временной Ирландской республиканской армии и участия в конкретном уголовном деянии.
В своей жалобе Европейскому суду по правам человека (ЕСПЧ) г-н Фокс и г-н Кэмпбелл утверждали, что они не были проинформированы в срочном порядке о причинах своего ареста и выдвинутых против них обвинениях.
ЕСПЧ указал, что простое указание правового основания для ареста само по себе, как оно было представлено во время ареста, было недостаточным в целях информирования об обвинениях. ЕСПЧ далее отметил, что при этом оба арестованных были допрошены по поводу вполне конкретных фактических обвинений через несколько часов после ареста. «Нет никаких оснований предполагать, что эти допросы по своему характеру не могли позволить заявителям понять причины своего ареста. Причины, почему их подозревали в терроризме, были доведены до их сведения в ходе допроса» (П. 41). ЕСПЧ пришел к выводу, что «в контексте данного дела эти интервалы в несколько часов не могут рассматриваться как исключаемые из-под действия требований, налагаемых понятием “незамедлительности”» (п. 42).
Г-н Абдул Гани бин Харун и г-н Гобалакришнан Нагаппан являлись членами политической партии. Они были арестованы в апреле 2001 года в соответствии с Законом о внутренней безопасности Малайзии 1960 года (который был отменен в 2012 году***). Они были задержаны без предъявления обвинений.
Семьи обоих мужчин по отдельности подали ходатайства о выдаче судебного приказа Habeas Corpus, и оба ходатайства рассматривались одновременно. Верховный суд Малайзии пришел к заключению, что задержание обоих мужчин полицией являлось незаконным по ряду причин.
Первая причина заключалась в несоблюдении положений раздела 73(1) Закона о внутренней безопасности, поскольку сотрудник полиции, который производил арест, не сообщил, были ли у него причины полагать, что задержание обоих мужчин являлось необходимым, чтобы воспрепятствовать им в совершении таких актов, которые могут нанести ущерб:
Вторым основанием было несоблюдение статьи 5(3) Федеральной конституции, согласно которой задержанные должны быть проинформированы о причинах их ареста. В письменных показаниях сотрудника полиции, производившего арест, просто упоминалось об «основаниях», при этом не уточнялось, какими именно были эти «основания». Суд счел, что в письменных показаниях эти основания должны были быть раскрыты.
Следующим основанием стало то, что задержание было недобросовестным по причине преднамеренного и необоснованного отказа в доступе к членам семьи. Суд пришел к заключению, что отказ задержанным и их семьям в доступе друг к другу в течение столь длительного времени (около 40 дней) представляло собой жестокое, бесчеловечное и угнетающее обращение как в отношении задержанных, так и их семей.
Заключительным основанием являлось то, что задержание было неправомерным по причине преднамеренного и необоснованного отказа в доступе задержанных к адвокатам. Суд счел, что это являлось не только грубым нарушением основных прав, закрепленных в Конституции, но и к тому же существенно ущемляло права задержанных в отношении их ходатайства по выдаче судебного приказа Habeas Corpus.
На этих и двух других основаниях судом было удовлетворено ходатайство и вынесено постановление об освобождении задержанных.
Г-н Яман являлся политическим активистом, принимавшим участие в агитации от имени сепаратистского движения. 3 июля 1995 года он был задержан сотрудниками отдела полиции по противодействию терроризму. В соответствии с действующим на тот момент законодательством Турции г-н Яман содержался под стражей на протяжении 9 дней, прежде чем он предстал перед судьей и получил возможность оспорить законность своего задержания.
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) пришел к заключению (п. 73), что «он уже соглашался в ряде случаев, что расследование террористических правонарушений, несомненно, представляет для властей особые трудности. Однако это не означает, что дает властям карт-бланш в соответствии со статьей 5 ЕКПЧ [право на свободу] арестовывать подозреваемых и содержать их под стражей в полиции без эффективного контроля со стороны национальных судов». ЕСПЧ напомнил, что ранее он счел, что содержание под стражей в полиции, которое продолжалось «4 дня и 6 часов без судебного контроля выходит за рамки строгих ограничений в отношении сроков, предусмотренных в ... Конвенции, даже если цель такого содержания заключалась в защите всего сообщества от терроризма».
ЕСПЧ соответственно подтвердил свою предыдущую прецедентную практику касательно того, что содержание под стражей более 4 дней без судебного контроля несовместимо с Конвенцией и установил факт нарушения прав г-на Ямана.
Гражданин Испании г-н Торрес, который ранее задерживался во Франции и Испании в связи с участием в террористической деятельности, подал прошение о предоставлении убежища в Финляндии. Он был задержан властями Финляндии в соответствии с законом Финляндии об иностранцах, а его ходатайство о предоставлении убежища было впоследствии отклонено. Вслед за этим Испания обратилась с просьбой о его экстрадиции, при этом правовое основание его задержания было изменено с задержания в качестве иммигранта на задержание для выдачи.
В течение первых семи дней задержания в качестве иммигранта закон Финляндии об иностранцах разрешает задержанному подать жалобу только министру внутренних дел, но не в суд. Более того, когда г-н Торрес обжаловал решение министра внутренних дел о продлении его задержания еще на семь дней, административный суд рассматривал его жалобу в течение трех месяцев.
Комитет по правам человека отметил, что это дело поднимает два вопроса в соответствии со статьей 9(4) МПГПП. Прежде всего, он посчитал, что задержка на семь дней до того, как г-н Торрес смог предстать перед судом для рассмотрения законности его задержания, была чрезмерной (п. 7.2). Во-вторых, относительно 3 месяцев, в течение которых административный суд рассматривал жалобу о законности задержания г-на Торреса, Комитет пришел к заключению, что «этот период является в принципе слишком затянувшимся» (п. 7.3). При этом он не счел, что веские основания могли бы оправдать трехмесячную задержку.
Альберт Муконг был арестован и задержан на несколько месяцев по обвинению в «введении в заблуждение национальное и международное общественное мнение» (п. 2.6) после интервью британской телекомпании, в котором он критиковал правительство Камеруна. Он утверждал, что его арест и содержание под стражей были произвольными. Правительство Камеруна заявляло, что арест был произведен в соответствии с национальным законодательством. Оно пыталось оправдать свои действия соображениями национальной безопасности и общественного порядка, заявив, что право г-на Муконга на свободное выражение своего мнения осуществлялось без учета политической ситуации и высокого уровня нестабильности в стране.
Комитет по правам человека заявил, что Камерун нарушил статью 9(1) МПГПП в том смысле, что задержание автора сообщения «не было ни разумным, ни необходимым в конкретных обстоятельствах дела». Камерун не продемонстрировал, что задержание «было необходимым ... для предотвращения побега, влияния на доказательства или повторного совершения преступления». Что касается более широких обоснований правительства для ареста – степени нестабильности в государстве – Комитет посчитал, что «законную цель защиты и даже укрепления национального единства в сложной политической обстановке нельзя достичь, пытаясь заставить замолчать сторонника многопартийной демократии, демократических ценностей и прав человека». Комитет пришел к заключению, что право г-на Муконга на свободу было нарушено.
После терактов 11 сентября 2001 года Соединенным Королевством было принято законодательство, допускающее арест и продление срока содержания под стражей иностранных граждан без предъявления обвинения на основании «сертификата», выдаваемого министром внутренних дел о том, что задержанный являлся «международным террористом». A. и другие заявители в этом деле были заключены под стражу в соответствии с данной схемой административного задержания на три с половиной года.
Решение о выдаче «сертификата» и об административном задержании на его основании пересматривалось специальной апелляционной комиссией по иммиграционным делам. При решении о том, имел ли министр внутренних дел разумные основания подозревать, что задержанные являлись «международными террористами», присутствие которых в Соединенном Королевстве создавало угрозу национальной безопасности, Комиссия применяла процедуру, позволявшую рассматривать доказательства, которые могут быть раскрыты (открытые материалы), и конфиденциальные доказательства, которые нельзя раскрывать по причинам национальной безопасности (закрытые материалы). Заключенный и его представители имели доступ к открытым материалам и могли представлять возражения в письменном и устном виде на слушании. Закрытые материалы не раскрывались заключенному или его адвокатам, а только специальному адвокату, назначенному каждому из заключенных властями. Помимо открытых заседаний Комиссия проводила закрытые заседания для изучения секретных доказательств, на которых специальный адвокат мог высказывать замечания от имени заключенного. Однако если специальный адвокат получал доступ к этим материалам, он не мог вступать в контакт с заключенным или его адвокатами иначе как по разрешению суда. Специальный адвокат, таким образом, не мог обсуждать с задержанным какие- либо утверждения, содержащиеся в секретных доказательствах.
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрел эту процедуру на предмет соответствия требованиям процессуальной справедливости и равенства сторон. При рассмотрении дела ЕСПЧ исходил из существования острой необходимости защитить население Соединенного Королевства от угроз террористических атак, значительного общественного интереса в получении сведений об Аль-Каиде и ее пособниках, а также сохранения в секрете источников информации (п. 216). Такой общественный интерес требовалось уравновесить с правом задержанных на процессуальную справедливость. ЕСПЧ пришел к заключению, что «принимая во внимание серьезное воздействие продолжительного – и казавшегося в то время неопределённым – лишения свободы на осуществление основных прав [задержанных]» (п. 217), гарантии справедливого разбирательства должны быть соблюдены; «оказалось существенным раскрыть, насколько это возможно, максимум информации о показаниях и доказательствах против них без ущерба для национальной безопасности или безопасности других лиц» (п. 218).
ЕСПЧ указал, что Комиссия, будучи полностью независимым судом, который мог рассматривать как открытые, так и закрытые материалы, лучше всего мог обеспечить, чтобы никакие материалы не были скрыты от задержанных без необходимости. Наличие специального адвоката могло бы быть дополнительной гарантией (п. 219).
ЕСПЧ пришел к заключению, что в конечном итоге решающее значение в установлении того, была ли соблюдена процессуальная справедливость, имело то, был ли задержанный «обеспечен достаточной информацией о собранных против него сведениях, чтобы он мог иметь возможность дать эффективные указания [своим представителям и специальному адвокату]» и оспорить эти сведения (п. 220). Эти вопросы должны рассматриваться в каждом конкретном случае.
В тех случаях, когда, например, утверждалось, что задержанный принимал участие в лагерях подготовки террористов, если открытые материалы содержали конкретные данные относительно дат и места поведения предполагаемой подготовки, это могло бы помочь задержанному доказать свое алиби, даже если источник этих сведений и другие подробности не раскрывались ему. Это же применимо к утверждениям, например, о том, что задержанный встречался в указанный срок с конкретным террористом (п. 220-222).
С другой стороны, в отношении одного из заявителей в открытых материалах содержались сведения о том, что он участвовал в сборе денежных средств обманным путем. При этом свидетельства о предположительной связи между собранными финансовыми средствами и терроризмом не были раскрыты задержанному. В этих обстоятельствах ЕСПЧ пришел к заключению, что даже с помощью специального адвоката, задержанный не имел возможности эффективно оспорить обвинения против него. Право оспорить законность своего задержания было нарушено (п. 223).
Далее
Наверх
