Соответствующее положение Африканской хартии прав человека и народов (принята 1 июня 1981 года, вступила в силу 21 октября 1986 г.) заключено в статье 6, которая устанавливает:
Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе, как по причинам и на условиях, заранее определенных законом. В частности, никто не может быть подвергнут произвольному аресту или задержанию.
Как и Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП), статья 6 Хартии не дает подробного определения сферы применения данного положения, например, права задержанного или значение ключевых терминов «произвольный», «арест» или «задержание». В то же время дополнительные указания предоставлены судебной практикой Африканской комиссии по правам человека и народов (АКПЧН) и Африканского суда по правам человека и народов (АСПЧН). В общих чертах подход к толкованию, применяемый этими организациями, аналогичен тому, который был описан в предыдущем разделе применительно к статье 9 МПГПП. Например, в случае с арестом Африканская комиссия истолковывает право на свободу как включающее такие элементы, как право быть информированным и право в кратчайшие сроки предстать перед судом. Прецедентное право Африканского совета схожим образом отражает правовые нормы, установленные Африканской хартией, как аналогичные тем, которые содержатся в статье 9 МПГПП (см. Центр по правам человека, Университет Претории).
Как и в случае МПГПП, ссылка на «закон» означает, что лишение свободы может иметь место лишь при условии соблюдения властями соответствующих национальных законов, а также международных норм. Более того, АКПЧН расширила охват этого термина таким образом, чтобы подразумевать, что такие законы должны «быть в соответствии с положениями Хартии» (Казим Амину против Нигерии, 2000, п. 20; Сэр Давда K Джавара против Гамбии, 2000), и включила в него временное условие, а также материальное требование, принимая во внимание формулировку «предварительно определённые законом». Она подчеркнула, что «компетентные органы не могут отменять действие конституционных положений или подрывать основные права, гарантированные конституцией или международными нормами в области прав человека» (Сэр Давда K Джавара против Гамбии, 2000, п. 59). Любые компетентные или уполномоченные лица должны осуществлять арест или задержание лиц на основании исполнения «ордера при наличии обоснованных подозрений или возможных мотивов» (АКПЧН, DOC/OS(XXX)247, s. M(1)(b), стp. 10). Помимо этого, недостаточно осуществить арест просто с использованием мер, предусмотренных законом, также необходимо обеспечить соответствие этого закона принятым нормам. Любой арест, даже на основании постановления, должен основываться, прежде всего, на конкретных и содержательных действиях, а не на неоднозначных мотивах (Amnesty International и другие против Судана, 1999).
Разъясняя толкование понятия «произвольный», Африканская комиссия учитывает любые ситуации, которые затрагивают помещение под стражу лица на неограниченный срок, что имеет особое значение в контексте противодействия терроризму. Иллюстрацией этому служит дело Всемирной организации против пыток и других против Заира (1996), в котором Комиссия пришла к заключению о нарушении статьи 6, поскольку «помещение под стражу на неограниченный срок может быть истолковано как «произвольное», так как задержанный не знает о продолжительности своего наказания» (Всемирная организация против пыток и другие против Заира, 1996, п. 67). В деле Проект конституционных прав и Организация гражданских свобод против Нигерии (1998, п. 55) дополнительно было определено, что произвольное лишение свободы по смыслу статьи 6 означает содержание под стражей лица, которому не было ни предъявлено обвинение в совершении преступления, ни предоставлена возможность освобождения под залог. Соответственно, из определений Африканской комиссии следует, что судебная система призвана играть решающую роль в недопущении случаев произвольного ареста или задержания, особенно учитывая то, что статья 6 сформулирована с точки зрения понятия произвольности при оценке незаконного характера этих действий (International PEN и другие против Нигерии, 1998/1999). Согласно Африканской Хартии, любое задержание по причинам этнического происхождения или политических взглядов также будет рассматриваться как «произвольное», исходя из статьи 6.
В рамках межамериканской системы статья 7 Американской конвенции по правам человека (принятой 22 ноября 1969 года и вступившей в силу 18 июля 1978 года) устанавливает:
Данная статья вытекает из статьи 5 проекта Межамериканского совета юристов, в основе которой лежит статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП). Ключевые критерии, которые должны быть удовлетворены, чтобы лишение свободы носило законный характер в соответствии со статьей 7, были сформулированы Межамериканским судом по правам человека следующим образом:
Как следует из первого из этих положений, никто не может быть лишен личной свободы иначе как на основаниях, в случаях и при обстоятельствах, четко установленных законом, (материальный аспект) и, помимо этого, при условии строгого соблюдения процедур, объективно предусмотренных в этом законе (формальный аспект). Второе положение касается вопроса о том, что никто не может быть подвергнут аресту или тюремному заключению на основаниях и такими методами, которые, хотя и классифицируются как законные, могут считаться несовместимыми с уважением основополагающих прав человека поскольку, среди прочего, они являются необоснованными, непредсказуемыми или несоразмерными (Гангарам Пандай против Суринама, 1994, п. 47).
В этой связи необходимо особо отметить, что статья 7(2) содержит более развернутое, чем статья 9 МПГПП, толкование оснований, допускающих физическое ограничение свободы, ссылаясь не только на «закон», но и условия, установленные национальными конституциями. Также примечателен тот факт, что статья 7 ссылается только на «закон, принятый во исполнение» национальной конституции, рассматривая в первую очередь его, а не международный закон в качестве критерия, в соответствии с которым будет оцениваться правомерность закона, регулирующего арест и содержание под стражей. Потенциально это может вызвать затруднения в плане осуществления некоторых конституционных положений, например, в чрезвычайных ситуациях, обусловленных террористическими угрозами и (или) актами. Как следствие, формулировка статьи 7 потенциально способна обеспечить меньший, нежели аналогичный или больший уровень защиты по сравнению со статьей 9 МПГПП.
В этой связи важным является дело Айвон Нептьюн против Гаити, в котором Межамериканский суд рассматривал значение и сферу применения статьи 7. В этом деле истец заявлял о нарушении права быть незамедлительно проинформированным о причинах ареста. Суд счел недостаточным, что сопутствующие основания закреплены в национальном законодательстве, и, по его мнению, такое законодательство также должно в общем плане соответствовать обязательствам по Американской конвенции. Это заключение аналогично мнению Африканской комиссии о том, что требование к «закону» должно толковаться как означающее соответствие с положениями Африканской хартии. В деле Айвон Нептьюн против Гаити Межамериканский суд по правам человека (МАСПЧ) использовал возможность определить и составить, исходя из собственной судебной практики, перечень мер, которые не будут считаться произвольными. В частности, он посчитал, что мера не будет произвольной, если она отвечает следующим критериям:
(1) цель мер по лишению или ограничению свободы является законной; (Суд сделал ссылку на дело Сервеллон Гарсия и другие против Гондураса, 2006, п. 90)
(2) принятые меры являются целесообразными для достижения поставленной задачи;
(3) меры являются необходимыми в том плане, что они совершенно обязательны для достижения поставленной задачи, и что не существует других мер, которые бы носили менее ограничительный характер в отношении затронутого права из числа всех мер, являющихся аналогичным образом целесообразными для достижения предложенной цели; (Паламара Ирибарне против Чили, 2005) и
(4) меры являются строго соразмерными таким образом, чтобы жертвы, присущие этому ограничению права на свободу, не были преувеличены или несоразмерны по сравнению с преимуществами, полученными в результате применения такого ограничения и достижения поставленной задачи (Айвон Нептьюн против Гаити, 2008, п. 98).
Суд далее разъяснил в этом деле, что «любое ограничение свободы, которое не имеет достаточных оснований, позволяющих сделать оценку относительно того, было ли оно адаптировано к этим условиям, будет считаться произвольным и, соответственно, будет являться нарушением статьи 7(3) Конвенции» (Айвон Нептьюн против Гаити, 2008, п. 98). Согласно определению МАСПЧ в деле Санчес против Гондураса, произвольные задержания могут быть предотвращены, если будут представлены мотивы и причины для задержания (Хуан Хумберто Санчес против Гондураса, 2003, п. 82). Также должен быть обеспечен незамедлительный судебный пересмотр, без которого задержание может также считаться произвольным (Булачио против Аргентины, 2003, п. 129), что отражает подход Европейского суда по правам человека к этому вопросу (ЕСПЧ) (Броган и другие против Соединенного Королевства, 1988, п. 59) (см. следующий раздел). Аналогичным образом, любое решение национального органа, которое затрагивает право на свободу лица, должно быть обосновано, чтобы не считаться произвольным (Чапарро Альварез и Лапо Инигез против Эквадора, 2007, п. 107).
В целом межамериканская система прав человека придерживается подхода, аналогичного подходу Комитета по правам человека, согласно которому содержание под стражей должно использоваться в качестве исключительной меры, после установления ее необходимости на основе конкретных фактов каждого случая и в течение как можно более короткого периода времени. Эта позиция была подтверждена в случаях с мигрантами (МАКПЧ, 2008(b)). В Принципах и лучших практиках защиты лишенных свободы лиц в странах Америки, разработанных Межамериканской комиссией, подтверждается:
Государства-участники Организации американских государств обязаны законодательно установить ряд мер, альтернативных или заменяющих собой лишение свободы, должным образом учитывая международные соответствующие стандарты в области прав человека (МАКПЧ, 2008(a), Принципы III (4)).
Данный принцип также был отражен в деле Паламара о применении превентивного предварительного содержания под стражей, в котором Суд указал, что в соответствии с его прецедентным правом:
Превентивные меры, которые нарушают, помимо прочего, свободу обвиняемого, являются исключительными по характеру и ограничиваются правом на презумпцию невиновности и принципом nullum crimen nulla poena sine lege praevia, необходимостью и соразмерностью, которые представляют собой существенные элементы любого демократического общества (п. 197).
Суд также указал на необходимость, помимо прочего, наличия «достаточных признаков, позволяющих обосновано полагать, что обвиняемый является виновным и что такое содержание под стражей строго необходимо, чтобы подсудимый не смог воспрепятствовать объективному ведению следствия или скрыться от правосудия» (п. 198).
В ходе своих обсуждений МАСПЧ (как и ЕСПЧ) также признал уязвимое положение, в котором оказываются лица, подвергшиеся незаконному задержанию, в связи с повышенным риском сопутствующих нарушений прав человека, например, плохого обращения: «Унижающий достоинство аспект характеризуется страхом, беспокойством и ущербностью, причиняемыми с целью оскорбить и унизить жертву, а также сломить ее физическое и моральное сопротивление» (Лоайза-Тамайо против Перу, 1997; см. также Рибитш против Австрии, 1995 п. 336; Ирландия против Соединенного Королевства, 1987, п. 167).
Что касается Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) (принятой 4 ноября 1950 года и вступившей в силу 3 сентября 1953 года), основным положением является статья 5, которая гласит:
Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;
б) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;
в) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
г) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;
д) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;
е) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче. (УВКПЧ/МАА, 2003).
В сравнении ЕКПЧ заключается в более подробном и обширном положении, регулирующем право на свободу и безопасность, которое ограничивает гибкость в отношении сферы применения этого права и, соответственно, делает его менее подверженным риску нарушения.
Oдин из важных вопросов, затронутых Судом, заключается в том, чтобы обеспечить правомерность внутреннего законодательства, регулирующего арест и содержание под стражей, оно должно быть точно сформулировано чтобы позволить каждому, затронутому его применением, при необходимости после соответствующей консультации предвидеть обстоятельства, в которых они могут быть законно арестованы и помещены под стражу, а также средства правовой защиты от лишения свободы. Этот подход проиллюстрирован в деле Насруллоев против России, рассматриваемом в рамках тематического исследования далее в Модуле.
Как и другие региональные механизмы, Суд требует, чтобы любой случай ареста и содержания под стражей осуществлялся в соответствии не только с внутренним законодательством, но также и сопутствующими региональными правовыми стандартами, как это отражено в статье 5. Он также определил, что «различие между лишением и ограничением свободы заключается.... всего лишь в степени или интенсивности, а не характере или существе» (Джуццарди против Италии, 1980, п. 93). Таким образом, «необходимо принимать во внимание конкретную ситуацию, а также следует учитывать весь ряд критериев, таких как вид, продолжительность, воздействие и способ осуществления данной меры» (Джуццарди против Италии, 1980, п. 92).
Вопрос продолжительности имеет особо важное значение при оценке наличия или отсутствия нарушения статьи 5. Примером может служить дело Амуур против Франции, в котором просители убежища содержались в транзитной зоне аэропорта Париж-Орли на протяжении значительного периода времени. Суд постановил, что ограничение свободы на чрезвычайно продолжительный период времени с физическими ограничениями или без таковых является тем же самым, что лишение свободы по смыслу статьи 5 Конвенции (Амуур против Франции, 1996, п. 43ff).
Некоторые отличительные особенности Конвенции также заслуживают внимания. Одна из них заключается в том, что в отличие от МПГПП, Африканской хартии и Американской конвенции, текст статьи 5 явным образом не запрещает «произвольный арест и содержание под стражей». Однако это запрещает ее прецедентная практика. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) истолковывает предмет и цель статьи 5(1) как гарантирующие, что никто не может быть произвольно лишен свободы. Таким образом в деле Стил против Соединенного Королевства Суд пришел к заключению:
Понятия «законный» и «в порядке, установленном законом» в статье 5 [раздел] 1 предусматривают не только полное соблюдение процессуальных и материально- правовых норм национального законодательства, но также и то, что любое лишение свободы должно согласовываться с целью статьи 5 и не быть произвольным (...). Помимо этого, принимая во внимание значение личной свободы, важно, чтобы применимое национальное законодательство отвечало установленному Конвенцией стандарту «законности», согласно которому все законодательство, как в письменной форме, так и не в письменной, должно быть открытым и достаточно четким, чтобы позволить гражданам предвидеть во всех обстоятельствах последствия, которые может повлечь за собой совершенное деяние (Стил и другие против Соединенного Королевства, 1998, п. 54).
В дополнение к этому Суд указал на некоторые процедурные элементы, которые должны быть соблюдены, чтобы обеспечить законность в каждом случае лишения свободы, и которые в очередной раз направлены на предотвращение злоупотреблений полномочиями исполнительных органов. В деле Какичи против Турции, суд постановил:
...ведение точных данных о задержании касательно даты, времени и места нахождения задержанных, а также причин задержания и имен лиц, произведших арест, является необходимым, чтобы задержание лица рассматривалось как совместимое с требованиями законности по смыслу статьи 5 (Какичи против Турции, 1999).
Также, согласно ЕСПЧ, уголовное судопроизводство является единственным допустимым контекстом, в котором может иметь место законное лишение свободы. Таким образом, «обоснованное подозрение» в совершении уголовного преступления должно предшествовать аресту, и, следовательно, лишению лица свободы (Фокс и Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства, 1990). Искреннего подозрения полицейского, проводящего задержание, в том, что лицо могло совершить преступление, недостаточно. Согласно ЕСПЧ, «наличие “обоснованного подозрения” подразумевает существование фактов или информации, которые могли бы убедить объективного наблюдателя в отношении того, что данное лицо могло совершить преступление» (Фокс и Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства, 1990, п. 32). Если лицо задерживается и допрашивается, но впоследствии освобождается без предъявления официальных обвинений и возбуждения уголовного дела, это не означает, что обоснованных подозрений для ареста не существовало. Аналогичный подход использует Африканская комиссия по правам человека и народов (АКПЧН). С учетом вышесказанного, ЕСПЧ также признает трудности, связанные с террористическими преступлениями, судебные решения по которым не всегда могут быть вынесены на основе тех стандартов, которые применяются в отношении обычных преступлений, в частности при определении того, что означает «обоснованный» в контексте терроризма(Фокс и Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства, 1990, п. 32). С точки зрения соответствующего стандарта для «обоснованного подозрения», он не всегда может быть приравнен к тому, который используется для обоснования уголовного обвинения или приговора и который представляет собой более высокий стандарт «вне всяких разумных сомнений». Также и по этой причине ЕСПЧ, как и другие региональные суды, требует, чтобы задержанные были в срочном порядке представлены перед судьей для определения законности лишения их свободы.
В данном разделе рассматриваются соответствующие инструменты в области прав человека в азиатском регионе, несмотря на отсутствие в нем обширной судебной региональной практики или каких-либо правоприменительных механизмов, которые обсуждались выше. Соответствующими документами являются Декларация о правах человека АСЕАН (принятая 18 ноября 2012 года) и Азиатская хартия по правам человека (принятая 17 мая 1998 года).
Что касается Декларации, то соответствующее положение содержится в статье 12, которая гласит, что «каждый человек имеет право на личную свободу и безопасность. Никто не должен подвергаться незаконному аресту, обыску, задержанию, похищению или другой форме лишения свободы». Примечательно, что она не только прямо запрещает произвольный арест и задержание, но также и любые другие незаконные формы лишения лица свободы, как например, похищение, что может быть актуально в контексте чрезвычайной выдачи или потенциально насильственного похищения.
Что касается Азиатской хартии прав человека, то соответствующее положение представлено в статье 14:
14.2 Произвольные аресты, задержания, тюремные заключения, пытки, жестокое и бесчеловечное обращение происходят регулярно во многих частях Азии. Задержанные и заключенные часто содержатся в антисанитарных условиях, лишены адекватной пищи и медицинского обслуживания, им не предоставляется связь с семьями и их поддержка. Различные категории заключенных часто содержатся в одной камере, при этом рядом находятся мужчины, женщины и дети. Тюрьмы часто переполнены. Распространены случаи смерти в местах содержания под стражей. Задержанным зачастую отказывают в доступе к адвокатам и праве на справедливое и быстрое судебное разбирательство.
14.3 Правительства стран Азии часто используют исполнительные полномочия по заключению под стражу без суда. Они используют законодательство в области национальной безопасности для ареста и задержания политических оппонентов. Примечательно, что во многих странах Азии право на свободу мысли, убеждений и совести ущемляется административными ограничениями на свободу слова и объединений.
Как видно, формулировка статьи 14 заметно отличается не только от статьи 12 Декларации АСЕАН в рамках собственной региональной правозащитной системы, но также и от международных и других региональных подходов. Например, основное внимание в статье 14.2 уделяется скорее вопросу гуманного обращения в условиях содержания под стражей (статья 10 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП)), чем обоснованиям для законного или произвольного ареста или лишения свободы. Аналогичным образом, в статье 14.3 подчёркивается региональная проблема использования полномочий исполнительной власти по задержанию без обеспечения надлежащего судопроизводства, при этом никаких указаний или требований относительно того, что считается законными или незаконными методами, какие гарантии должны быть обеспечены, не дается.
Отчасти такие отличия могут объясняться тем, что достичь политического консенсуса по такому необязывающему документу как Декларация по правам человека АСЕАН легче по сравнению с текстом имеющего обязательную силу договора, такого как Азиатская хартия прав человека, особенно когда на национальном и региональном уровне существует значительная напряженность по вопросам, затронутым в этих документах. Как это часто бывает актуально для договорных документов, текст статьи 14 вполне может отражать исходную позицию регионального политического консенсуса.
В контексте АСЕАН, одним из примеров национальных подходов может служить подход Филиппин, в котором предусмотрены положения о нарушении прав задержанных в соответствии с Республиканским законом No 9372 об общественной безопасности от 2007 года. Особую актуальность здесь имеет раздел 22, который устанавливает следующее:
Любой сотрудник полиции или других правоохранительных органов, или сотрудник отдела содержания под стражей полиции или других правоохранительных органов, который нарушает какие-либо из вышеуказанных прав [например, в отношении процессуальных требований касательно записи и передачи доказательств; срока задержания, незамедлительного представления задержанного перед судебным органом] лица, обвиняемого или подозреваемого в преступлении терроризма или преступлении сговора в целях совершения преступлений терроризма, будет считаться виновным в нарушении и понесет наказание в виде лишения свободы на срок от одного (1) года и одного дня до двенадцати (12) лет.
Если такой сотрудник полиции или другого правоохранительного органа, совершивший нарушение прав заключенного или заключенных, как оговаривается выше, не будет должным образом выявлен, этому же наказанию будет подвергнут начальник полицейского подразделения или руководитель правоохранительного органа, в распоряжении которого находился задержанный на момент совершения нарушения.
Также необходимо отметить, что независимо от того, было ли совершено нарушение прав задержанного или нет, в соответствии с разделом 50 Закона об общественной безопасности предусмотрена финансовая компенсация любому лицу, обвиненному в терроризме, которое было оправдано судом «за каждый день, который он или она провел(а) под стражей, был(а) лишен(а) свободы или арестован(а) без санкции суда в результате такого обвинения», свидетельствуя о серьезности любого случая лишения человека свободы.
Последними в данном разделе будут рассматриваться инструменты, разработанные Лигой арабских государств и Организацией исламского сотрудничества. Что касается первой организации, то в статье 8(1) разработанной ею Арабской хартии прав человека 2004 года (принятой 22 мая 2004 года и вступившей в силу 15 марта 2008 года) говорится: «каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту, обыску или задержанию без санкции суда». Статья 14(1) устанавливает, что лишение свободы может иметь место только «в случаях, определённых законом и в соответствии с такой процедурой, которая установлена законом». Как и тексты или прецедентная практика других международных или региональных инструментов в отношении лишения свободы, Хартия предусматривает положение о ряде гарантий, в частности в соответствии со статьей 14(3), согласно которой «каждому арестованному сообщаются на понятном ему языке при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявленное ему обвинение. Он имеет право на контакты с членами его семьи». Хартия также устанавливает, что каждое арестованное или задержанное лицо в срочном порядке доставляется к судье или другому должностному лицу (статья 14(5)), а также имеет право на habeas corpus (статья 14(6)). Статья 14 может быть сопоставима с некоторыми другими международными или региональными инструментами в том, что она предусматривает ряд прав на справедливое судебное разбирательство (например, в статье 14(5)). Помимо этого, она также направлена на предотвращение нарушений, таких как жестокое обращение, посредством права лица быть проинформированным о медицинским освидетельствовании и потребовать его (статья 14(4)), и устанавливает право на компенсацию для каждого, кто стал жертвой незаконного ареста или содержания под стражей (статья 14(7)).
Что касается Организации исламского сотрудничества, которая не имеет обязательного инструмента по правам человека, соответствующее положение предусмотрено статьей 20 Каирской декларации о правах человека в исламе (принятой 5 августа 1990 года). В отличие от подробного и имеющего широкую сферу охвата положения Арабской хартии, статья 20 просто устанавливает, что «не разрешается без законных оснований арестовывать человека, ограничивать его свободу, высылать или наказывать его». При этом в ней ничего не говорится о задержании; или о запрете произвольного задержания и о том, что это означает; или какие гарантии могут существовать. Данный документ, скорее всего, является отражением региональной специфики, связанной с вопросами ареста и содержания под стражей.
Далее
Наверх
