Многие преступления и киберпреступления совершаются при определенном уровне организации (Wall, 2017); то есть эти преступления и киберпреступления являются «запланированными и представляют собой рациональные действия, которые отражают усилия групп лиц» (см. модуль 1: «Определения организованной преступности» Серии университетских модулей по организованной преступности, разработанных в рамках инициативы). Для того чтобы понять различие между организованной преступностью и организованной киберпреступностью, в данном модуле (и в Серии университетских модулей по киберпреступности) основной упор делается на «кибер»-компонент организованной киберпреступности (Wall, 2017). В этом разделе модуля подробно рассматриваются ответы на следующие вопросы:
Многие организованные преступные группы используют Интернет-технологии просто для того, чтобы общаться друг с другом и вести свои дела. Такие «дела» могут привести к созданию «эфемерных» форм организаций, в которых Интернет используется для объединения преступников с целью совершения преступлений офлайн, после чего они рассеиваются, чтобы сформировать новые альянсы. В качестве альтернативы, организованные преступные группы могут использовать сетевые технологии для создания более «устойчивых» форм организаций, [которые просуществуют в течение длительного времени и обеспечат] защиту преступникам, действующим под ее крылом, от других преступников, осуществляющих деятельность в той же области, а также от правоохранительных органов (Varese, 2010, p. 14). Между этими двумя крайними полюсами спектра существуют также «гибридные» формы организаций, в которых более широко признанная преступная цель активно распространяется небольшой основной группой «виртуально», но ее физическое воплощение осуществляется отдельными волками-одиночками или местными ячейками - как это происходит в случае некоторых хакерских групп или в ситуациях офлайн, когда устанавливается связь между преступностью и терроризмом. Важно отметить, что, хотя «сферы деятельности террористов и организованных преступных групп могут пересекаться» (Bassiouni, 1990), «они обычно преследуют разные цели» (т.е. террористы в первую очередь преследуют политические или социальные цели, в то время как организованные преступные группы в основном нацелены на извлечение «финансовой или иной материальной выгоды»; модуль 1: «Определения организованной преступности» Серии университетских модулей по организованной преступности, разработанных в рамках инициативы; для получения дополнительной информации о связях между организованной преступностью и терроризмом см. модуль 16: «Связи между организованной преступностью и терроризмом» Серии университетских модулей по организованной преступности). Большинство организованных преступных групп, как правило, существуют в спектре между эфемерными и устойчивыми формами организации с гибридной формой посередине и в той или иной степени используют Интернет-технологии для самоорганизации.
Хотя почти все организованные преступные группы используют какую-либо сетевую технологию для самоорганизации и организации своих преступлений, некоторые из них используют эти технологии также и для совершения киберпреступлений. Фактический характер организации киберпреступлений варьируется в зависимости от уровня задействованных цифровых и сетевых технологий, образа действий и намеченных жертв, что также помогает определить различия между ними (см. Wall, 2017).
Более традиционные организованные преступные группы, как правило, не участвуют в совершении киберзависимых преступлений, то есть преступлений, совершение которых невозможно в отсутствие Интернета (Wall, 2015, см. также Lavorna and Sergi, 2014; и др.). Однако они все чаще используют сетевые технологии для общения друг с другом с целью организации преступлений или поиска предполагаемых жертв, например, для продажи наркотиков через Интернет или даркнет. Эти виды киберпреступлений относятся либо к преступлениям, совершаемым с использованием кибертехнологий (обычно с использованием коммуникационных технологий), потому что без Интернета правонарушение все равно было бы совершено, но с помощью других средств коммуникации, либо к преступлениям, совершаемым посредством кибертехнологий, когда давно существующие (обычно локализованные) виды правонарушений, такие как незаконные азартные игры, мошенничество и вымогательство, приобретают глобальный охват благодаря цифровым и сетевым технологиям. Если убрать Интернет, то правонарушение потеряет глобальный масштаб и вновь приобретет локальную форму. Они резко контрастируют с «киберзависимыми» преступлениями, такими как хакерские атаки, распределенная атака типа «отказ в обслуживании» и атаки с использованием программ-вымогателей, а также спам, которые, как указано выше, исчезают при удалении Интернета из уравнения.
Киберпреступления также варьируют в зависимости от modus operandi, т.е. способа совершения правонарушения, который связан с мотивами и профилем преступников. Организация «киберпреступлений против машины», таких как, например, неправомерное использование компьютеров хакерами, весьма отличается от организации «киберпреступлений с использованием машины», таких как аферы, мошенничество и вымогательство. Эти два вида преступлений также весьма значительно отличаются от «киберпреступлений в машине», таких как распространение материалов с изображением сексуального надругательства над детьми, пропаганда ненависти, террористические материалы (когда преступление фактически заключено в содержимое компьютера) (Wall, 2017; см. модуль 2 Серии модулей по киберпреступности: «Основные виды киберпреступности» для получения дополнительной информации).
Последним фактором, который необходимо учитывать при исследовании киберпреступности и ее организации, являются группы жертв, на которых нацелены преступники. Некоторые преступные группы преднамеренно нацеливаются на отдельных пользователей, например, путем массовой рассылки вводящих в заблуждение электронных писем с целью мошенничества или обмана. Другие группы преднамеренно нацеливаются на коммерческие или правительственные организации с целью совершения мошенничества в более крупном масштабе, овладения коммерческой тайной или подрыва деловой активности (в целях вымогательства или по просьбе конкурента). Наконец, третьи группы, к которым обычно относятся государственные субъекты, преднамеренно нацеливаются на объекты инфраструктуры других государств, чтобы создать атмосферу недоверия или недовольства и/или причинить ущерб (Wall, 2017).
Поэтому вопрос заключается не только в том, что способ организации преступников, использующих сетевые технологии, сильно отличается от того, как преступники организуют преступления в Интернете, но и в том, что характер организации преступлений в Интернете зависит от уровня используемых технологий, конкретных преступных действий, совершаемых преступниками, а также от намеченных жертв.
Результаты различных исследований (Leukfeldt et al., 2017, 2017a, 2017b, 2016a, 2016b и Wall, 2015) показывают, что организованные преступные группы, действующие в офлайн-среде, являются полной противоположностью организованным преступным группам, осуществляющим свою деятельность в сети Интернет, и отличаются от них возрастом своих членов, мотивами, организацией и половым составом (хотя все эти группы, как правило, состоят преимущественно из мужчин; для получения дополнительной информации о гендерных аспектах организованных киберпреступных групп см. Hutchings and Chua, 2016; для получения дополнительной информации о гендерных аспектах организованной преступности см. модуль 15 Серии университетских модулей по организованной преступности, разработанных в рамках инициативы). Эти группы могут отличаться друг от друга не только своими участниками; их организация может быть децентрализованной - если не сказать беспорядочной - по сравнению с организованными преступными группами в среде офлайн (Wall, 2015; см. обсуждения вопросов, связанных с терминами «рои» и «хабы», в одном из последующих разделов данного модуля, посвященном организованным преступным группам, вовлеченным в организованную киберпреступность).
Далее: Концептуализация организованной преступности и определение ее участников
Наверх
