Борьба с киберпреступностью может осуществляться (и осуществляется) путем применения действующих законов, которые охватывают правонарушения, совершаемые вне сети Интернет; внесения поправок в законы для включения положений, касающихся киберпреступлений; и принятия законов, конкретно нацеленных на борьбу с киберпреступностью. Однако действующие законы могут оказаться неприменимыми к киберпреступлениям, поскольку они могли быть приняты до появления Интернета и цифровых технологий и/или могли разрабатываться без учета Интернета и цифровых технологий. Поэтому законы, которые созданы для борьбы с преступлениями, не относящимися к киберпреступности, могут иметь ограниченные последствия для киберпреступников и прочих правонарушителей, действия которых сопряжены с информационно-коммуникационными технологиями (ИКТ) в качестве предмета, либо средства совершения преступления. В связи с этим может возникнуть необходимость в принятии специальных законов, касающихся киберпреступности. Вопрос необходимости принятия законов в области киберпреступности «зависит от характера отдельных деяний, а также от охвата и интерпретации национального законодательства» (УНП ООН, 2013, стр.52).
Рассмотрим случай 2013 года, связанный с сексуальным надругательством с использованием изображений (именуемое в разговорной речи как «порноместь»), которое является одной из форм домогательства в киберпространстве, предполагающего «создание, распространение и угрозу распространения изображений интимного или сексуального характера без соответствующего на то обоюдного согласия» (Henry, Flynn and Powell, 2018, p. 566), чтобы «расстроить, унизить жертву и/или причинить ей вред иного характера» (Maras, 2016, p. 255), когда лицо, совершившее такое надругательство, не могло быть привлечено к уголовной ответственности на основании действующих законов Нью-Йорка (для получения дополнительной информации о сексуальном надругательстве с использованием изображений см. модуль 12 серии модулей по киберпреступности: «Киберпреступления против личности»). В частности, преступник выложил фотографии своей подруги (бывшей таковой на момент инцидента) в обнаженном виде в «Twitter» и отправил эти фотографии по электронной почте сестре и работодателю своей подруги (People v. Barber, 2014). Ему были предъявлены обвинения, среди которых было обвинение в домогательстве при отягчающих обстоятельствах во второй степени. Согласно статье 240.30(1)(a) Уголовного закона штата Нью-Йорк, «лицо признается виновным в домогательстве при отягчающих обстоятельствах во второй степени, когда, с целью домогательства, причинения беспокойства, угрозы или запугивания другого лица, оно…связывается с лицом, анонимно или иным способом, по телефону, телеграфу или по электронной почте, либо путем передачи или доставки письменного сообщения любой иной формы таким способом, который может причинить беспокойство или испуг». Поскольку этот закон распространяется на прямые коммуникации между потерпевшим и правонарушителем (People v Smith, 1977, 791), суд, рассматривавший дело People v. Barber (2014), постановил, что деяние подсудимого (т.е. отправление фотографий подруги в обнаженном виде по электронной почте сестре и работодателю потерпевшей и размещение этих фотографий в «Twitter») не являются домогательством при отягчающих обстоятельствах. Такой пример ограниченного распространения закона на Интернет-пространство является далеко не единственным. Как отмечалось в проекте доклада УНП ООН «Всестороннее исследование проблемы киберпреступности» в 2013 году, «многие традиционные законы общего права не учитывают особенности информации и информационных технологий, которые применяются для совершения киберпреступлений и преступлений, при совершении которых образуются электронные доказательства» (стр. 51).
На подстраницах этого раздела дается описательный обзор ключевых вопросов, которые лекторы могут захотеть затронуть со своими учениками при обучении по этой теме:
Далее: Роль законодательства о киберпреступности
Наверх
